3.Развернутое сопоставление анализируемого произведения с художественным текстом, приведенным для сопоставления

 М. Ю. Лер­мон­тов «Герой на­ше­го вре­ме­ни»– задание №3

Я часто себя спра­ши­ваю, зачем я так упор­но до­би­ва­юсь любви мо­ло­день­кой де­воч­ки, ко­то­рую обо­льстить я не хочу и на ко­то­рой ни­ко­гда не же­нюсь? К чему это жен­ское ко­кет­ство? Вера меня любит боль­ше, чем княж­на Мери будет лю­бить когда-ни­будь; если б она мне ка­за­лась не­по­бе­ди­мой кра­са­ви­цей, то, может быть, я бы завлёкся труд­но­стью пред­при­я­тия…

Но ни­чуть не бы­ва­ло! Сле­до­ва­тель­но, это не та бес­по­кой­ная по­треб­ность любви, ко­то­рая нас мучит в пер­вые годы мо­ло­до­сти, бро­са­ет нас от одной жен­щи­ны к дру­гой, пока мы найдём такую, ко­то­рая нас тер­петь не может: тут на­чи­на­ет­ся наше по­сто­ян­ство — ис­тин­ная бес­ко­неч­ная страсть, ко­то­рую ма­те­ма­ти­че­ски можно вы­ра­зить ли­ни­ей, па­да­ю­щей из точки в про­стран­ство; сек­рет этой бес­ко­неч­но­сти — толь­ко в не-воз­мож­но­сти до­стиг­нуть цели, то есть конца.

Из чего же я хло­по­чу? Из за­ви­сти к Груш­ниц­ко­му? Бед­няж­ка! он вовсе её не за­слу­жи­ва­ет. Или это след­ствие того сквер­но­го, но не­по­бе­ди­мо­го чув­ства, ко­то­рое за­став­ля­ет нас уни­что­жать слад­кие за­блуж­де­ния ближ­не­го, чтоб иметь мел­кое удо­воль­ствие ска­зать ему, когда он в от­ча­я­нии будет спра­ши­вать, чему он дол­жен ве­рить: «Мой друг, со мною было то же самое, и ты ви­дишь, од­на­ко, я обе­даю, ужи­наю и сплю пре­спо­кой­но и, на­де­юсь, сумею уме­реть без крика и слёз!»

А ведь есть не­объ­ят­ное на­сла­жде­ние в об­ла­да­нии мо­ло­дой, едва рас­пу­стив­шей­ся души! Она как цве­ток, ко­то­ро­го луч­ший аро­мат ис­па­ря­ет­ся нав­стре­чу пер­во­му лучу солн­ца; его надо со­рвать в эту ми­ну­ту и, по­ды­шав им до­сы­та, бро­сить на до­ро­ге: авось кто-ни­будь под­ни­мет! Я чув­ствую в себе эту не­на­сыт­ную жад­ность, по­гло­ща­ю­щую всё, что встре­ча­ет­ся на пути; я смот­рю на стра­да­ния и ра­до­сти дру­гих толь­ко в от­но­ше­нии к себе, как на пищу, под­дер­жи­ва­ю­щую мои ду­шев­ные силы. Сам я боль­ше не спо­со­бен безум­ство­вать под вли­я­ни­ем стра­сти; че­сто­лю­бие у меня по­дав­ле­но об­сто­я­тель­ства­ми, но оно про­яви­лось в дру­гом виде, ибо че­сто­лю­бие есть не что иное, как жажда вла­сти, а пер­вое моё удо­воль­ствие — под­чи­нять моей воле всё, что меня окру­жа­ет; воз­буж­дать к себе чув­ство любви, пре­дан­но­сти и стра­ха — не есть ли пер­вый при­знак и ве­ли­чай­шее тор­же­ство вла­сти? Быть для кого-ни­будь при­чи­ною стра­да­ний и ра­до­стей, не имея на то ни­ка­ко­го по­ло­жи­тель­но­го права, — не самая ли это слад­кая пища нашей гор­до­сти? А что такое сча­стие? На­сы­щен­ная гор­дость. Если б я по­чи­тал себя лучше, мо­гу­ще­ствен­нее всех на свете, я был бы счаст­лив; если б все меня лю­би­ли, я в себе нашёл бы бес­ко­неч­ные ис­точ­ни­ки любви. Зло по­рож­да­ет зло; пер­вое стра­да­ние даёт по­ня­тие о удо­воль­ствии му­чить дру­го­го; идея зла не может войти в го­ло­ву че­ло­ве­ка без того, чтоб он не за­хо­тел при­ло­жить её к дей­стви­тель­но­сти: идеи — со­зда­ния ор­га­ни­че­ские, ска­зал кто-то: их рож­де­ние даёт уже им форму, и эта форма есть дей­ствие; тот, в чьей го­ло­ве ро­ди­лось боль­ше идей, тот боль­ше дру­гих дей­ству­ет; от этого гений, при­ко­ван­ный к чи­нов­ни­че­ско­му столу, дол­жен уме­реть или сойти с ума, точно так же, как че­ло­век с мо­гу­чим те­ло­сло­же­ни­ем, при си­дя­чей жизни и скром­ном по­ве­де­нии, уми­ра­ет от апо­плек­си­че­ско­го удара.

Стра­сти не что иное, как идеи при пер­вом своём раз­ви­тии: они при­над­леж­ность юно­сти серд­ца, и глу­пец тот, кто ду­ма­ет целую жизнь ими вол­но­вать­ся: мно­гие спо­кой­ные реки на­чи­на­ют­ся шум­ны­ми во­до­па­да­ми, а ни одна не ска­чет и не пе­нит­ся до са­мо­го моря.

А. С. Пуш­кин «Ев­ге­ний Оне­гин»

VII 

Чем мень­ше жен­щи­ну мы любим,

Тем легче нра­вим­ся мы ей

И тем её вер­нее губим

Средь обо­льсти­тель­ных сетей.

Раз­врат, бы­ва­ло, хлад­но­кров­ный

На­у­кой сла­вил­ся лю­бов­ной,

Сам о себе везде трубя

И на­сла­жда­ясь не любя.

Но эта важ­ная за­ба­ва

До­стой­на ста­рых обе­зьян

Хвалёных де­дов­ских вре­мян:

Ло­вла­сов об­вет­ша­ла слава

Со сла­вой крас­ных каб­лу­ков

И ве­ли­ча­вых па­ри­ков,

 

 

 

VIII

Кому не скуч­но ли­це­ме­рить,

Раз­лич­но по­вто­рять одно,

Ста­рать­ся важно в том уве­рить,

В чём все уве­ре­ны давно,

Всё те же слы­шать воз­ра­же­нья,

Уни­что­жать пред­рас­суж­де­нья,

Ко­то­рых не было и нет

У де­воч­ки в три­на­дцать лет!

Кого не уто­мят угро­зы,

Мо­ле­нья, клят­вы, мни­мый страх,

За­пис­ки на шести ли­стах,

Об­ма­ны, сплет­ни, коль­цы, слёзы,

Над­зо­ры тёток, ма­те­рей

И друж­ба тяж­кая мужей!

 

 

 

IX

Так точно думал мой Ев­ге­ний.

Он в пер­вой юно­сти своей

Был жерт­вой бур­ных за­блуж­де­ний

И не­обуз­дан­ных стра­стей.

При­выч­кой жизни из­ба­ло­ван,

Одним на время оча­ро­ван,

Разо­ча­ро­ван­ный дру­гим,

Же­ла­ньем мед­лен­но томим,

Томим и вет­ре­ным успе­хом,

Вни­мая в шуме и в тиши

Роп­та­нье веч­ное души,

Зе­во­ту по­дав­ляя сме­хом:

Вот как убил он во­семь лет,

У тратя жизни луч­ший цвет.

1. Со­по­ставь­те фраг­мент ро­ма­на М. Ю. Лер­мон­то­ва «Герой на­ше­го вре­ме­ни» с при­ведёнными ниже стро­фа­ми из главы четвёртой ро­ма­на А. С. Пуш­ки­на «Ев­ге­ний Оне­гин» и от­веть­те на во­прос. В чём по­хо­жи и чем раз­ли­ча­ют­ся Оне­гин и Пе­чо­рин в при­ведённых фраг­мен­тах?

Ф. И. Тют­чев                                        М. Ю. Лер­мон­тов

*** Тени сизые сме­си­лись, Цвет по­блек­нул, звук уснул — Жизнь, дви­же­нье раз­ре­ши­лись В су­мрак зыб­кий, в даль­ний гул. Мо­тыль­ка полёт не­зри­мый Слы­шен в воз­ду­хе ноч­ном… Час тоски не­вы­ра­зи­мой!.. Всё во мне, и я во всём…   Су­мрак тихий, су­мрак сон­ный, Лейся в глубь моей души, Тихий, том­ный, бла­го­вон­ный, Всё залей и утиши. Чув­ства — мглой са­мо­заб­ве­нья Пе­ре­пол­ни через край!.. Дай вку­сить уни­что­же­нья, С миром дрем­лю­щим сме­шай!   Ф. И. Тют­чев

*** Вы­хо­жу один я на до­ро­гу; Сквозь туман крем­ни­стый путь бле­стит; Ночь тиха. Пу­сты­ня внем­лет Богу, И звез­да с звез­дою го­во­рит.   В не­бе­сах тор­же­ствен­но и чудно! Спит земля в си­я­нье го­лу­бом… Что же мне так боль­но и так труд­но? Жду ль чего? жалею ли о чём?   Уж не жду от жизни ни­че­го я, И не жаль мне про­шло­го ни­чуть; Я ищу сво­бо­ды и покоя! Я б хотел за­быть­ся и за­снуть!   Но не тем хо­лод­ным сном мо­ги­лы… Я б желал на­ве­ки так за­снуть, Чтоб в груди дре­ма­ли жизни силы, Чтоб, дыша, взды­ма­лась тихо грудь;   Чтоб всю ночь, весь день мой слух лелея, Про лю­бовь мне слад­кий голос пел, Надо мной чтоб, вечно зе­ле­нея, Тёмный дуб скло­нял­ся и шумел.

2. В чём схожи и чем раз­ли­ча­ют­ся сти­хо­тво­ре­ние Ф. И. Тют­че­ва «Тени сизые сме­си­лись…» и при­ведённое ниже сти­хо­тво­ре­ние М. Ю. Лер­мон­то­ва «Вы­хо­жу один я на до­ро­гу…»?

 

Демонстрационный вариант ОГЭ 2017 г. – задание №3

ВАРИАНТ 1

Чи­чи­ков гля­дел очень вни­ма­тель­но на мо­ло­день­кую не­зна­ком­ку. Он пы­тал­ся не­сколь­ко раз с нею за­го­во­рить, но как-то не при­ш­лось так. А между тем дамы уеха­ли, хо­ро­шень­кая го­лов­ка с то­нень­ки­ми чер­та­ми лица и то­нень­ким ста­ном скры­лась, как что-то по­хо­жее на ви­де­нье, и опять оста­лась до­ро­га, брич­ка, трой­ка зна­ко­мых чи­та­те­лю ло­ша­дей, Се­ли­фан, Чи­чи­ков, гладь и пу­сто­та окрест­ных полей. Везде, где бы ни было в жизни, среди ли чёрст­вых, ше­ро­хо­ва­то-бед­ных и не­опрят­но-плес­не­ю­щих низ­мен­ных рядов её, или среди од­но­об­раз­но-хлад­ных и скуч­но-опрят­ных со­сло­вий выс­ших, везде хоть раз встре­тит­ся на пути че­ло­ве­ку яв­ле­нье, не по­хо­жее на всё то, что слу­ча­лось ему ви­деть до­то­ле, ко­то­рое хоть раз про­бу­дит в нем чув­ство, не по­хо­жее на те, ко­то­рые суж­де­но ему чув­ство­вать всю жизнь. Везде, по­пе­рек каким бы ни было пе­ча­лям, из ко­то­рых плетётся жизнь наша, ве­се­ло про­мчит­ся бли­ста­ю­щая ра­дость, как ино­гда бле­стя­щий эки­паж с зо­ло­той упря­жью, кар­тин­ны­ми ко­ня­ми и свер­ка­ю­щим блес­ком стёкол вдруг не­ожи­дан­но про­не­сет­ся мимо какой-ни­будь за­глох­нув­шей бед­ной де­ре­вуш­ки, не ви­дав­шей ни­че­го, кроме сель­ской те­ле­ги, и долго му­жи­ки стоят, зевая, с от­кры­ты­ми ртами, не на­де­вая шапок, хотя давно уже унёсся и про­пал из виду див­ный эки­паж. Так и блон­дин­ка тоже вдруг со­вер­шен­но не­ожи­дан­ным об­ра­зом по­ка­за­лась в нашей по­ве­сти и так же скры­лась. По­па­дись на ту пору вме­сто Чи­чи­ко­ва какой-ни­будь два­дца­ти­лет­ний юноша, гусар ли он, сту­дент ли он или про­сто толь­ко что на­чав­ший жиз­нен­ное по­при­ще, и Боже! чего бы не просну­лось, не за­ше­ве­ли­лось, не за­го­во­ри­ло в нём! Долго бы стоял он бес­чув­ствен­но на одном месте, впе­рив­ши бес­смыс­лен­но очи в даль, по­за­быв и до­ро­гу, и все ожи­да­ю­щие впе­ре­ди вы­го­во­ры, и рас­пе­ка­нья за про­мед­ле­ние, по­за­быв и себя, и служ­бу, и мир, и всё, что ни есть в мире.

Но герой наш уже был сред­них лет и осмот­ри­тель­но-охла­ждённого ха­рак­те­ра. Он тоже за­ду­мал­ся и думал, но по­ло­жи­тель­нее, не так без­отчётны и даже от­ча­сти очень ос­но­ва­тель­ны были его мысли. «Слав­ная бабёшка!» – ска­зал он, от­крыв­ши та­ба­кер­ку и по­ню­хав­ши та­ба­ку. «Но ведь что, глав­ное, в ней хо­ро­шо? Хо­ро­шо то, что она сей­час толь­ко, как видно, вы­пу­ще­на из ка­ко­го-ни­будь пан­си­о­на или ин­сти­ту­та; что в ней, как го­во­рит­ся, нет ещё ни­че­го ба­бье­го, то есть имен­но того, что у них есть са­мо­го не­при­ят­но­го. Она те­перь как дитя, всё в ней про­сто: она ска­жет, что ей взду­ма­ет­ся, засмеётся, где за­хо­чет за­сме­ять­ся. Из нее всё можно сде­лать, она может быть чудо, а может выйти и дрянь, и вый­дет дрянь! Вот пусть-ка толь­ко за неё при­мут­ся те­перь ма­мень­ки и те­туш­ки. В один год так её на­пол­нят вся­ким бабьём, что сам род­ной отец не узна­ет. От­ку­да возьмётся и на­ду­тость, и чо­пор­ность; ста­нет во­ро­чать­ся по вы­твер­жен­ным на­став­ле­ни­ям, ста­нет ло­мать го­ло­ву и при­ду­мы­вать, с кем, и как, и сколь­ко нужно го­во­рить, как на кого смот­реть; вся­кую ми­ну­ту будет бо­ять­ся, чтобы не ска­зать боль­ше, чем нужно; за­пу­та­ет­ся на­ко­нец сама, и кон­чит­ся тем, что ста­нет на­ко­нец врать всю жизнь, и вый­дет про­сто чёрт знает что!» Здесь он не­сколь­ко вре­ме­ни по­мол­чал и потом при­ба­вил: «А лю­бо­пыт­но бы знать, чьих она? что, как её отец? бо­га­тый ли по­ме­щик по­чтен­но­го нрава или про­сто бла­го­мыс­ля­щий че­ло­век с ка­пи­та­лом, при­об­ретённым на служ­бе? Ведь если, по­ло­жим, этой де­вуш­ке да при­дать ты­ся­чо­нок две­сти при­да­но­го, из неё бы мог выйти очень, очень ла­ко­мый ку­со­чек. Это бы могло со­ста­вить, так ска­зать, сча­стье по­ря­доч­но­го че­ло­ве­ка». Две­сти ты­ся­чо­нок так при­вле­ка­тель­но стали ри­со­вать­ся в го­ло­ве его, что он внут­рен­но начал до­са­до­вать на са­мо­го себя, зачем в про­дол­же­ние хло­пот­ни около эки­па­жей не раз­ве­дал от фо­рей­то­ра или ку­че­ра, кто такие были про­ез­жа­ю­щие. Скоро, од­на­ко ж, по­ка­зав­ша­я­ся де­рев­ня Со­ба­ке­ви­ча рас­се­я­ла его мысли и за­ста­ви­ла их об­ра­тить­ся к сво­е­му по­сто­ян­но­му пред­ме­ту.

Н. В. Го­голь «Мёртвые души»

1.1.3. Со­по­ставь­те фраг­мен­ты поэмы Н. В. Го­го­ля «Мёртвые души» и ко­ме­дии Д. И. Фон­ви­зи­на «Не­до­росль». В чем Ско­ти­нин похож на Чи­чи­ко­ва, за­ду­мав­ше­го­ся о «мо­ло­день­кой не­зна­ком­ке»?

ВАРИАНТ 2

***

Есть в осени пер­во­на­чаль­ной

Ко­рот­кая, но див­ная пора –

Весь день стоит как бы хру­сталь­ный,

И лу­че­зар­ны ве­че­ра…

Где бод­рый серп гулял и падал колос,

Те­перь уж пусто всё – про­стор везде, –

Лишь па­у­ти­ны тон­кий волос

Бле­стит на празд­ной бо­роз­де.

Пу­сте­ет воз­дух, птиц не слыш­но боле,

Но да­ле­ко ещё до пер­вых зим­них бурь –

И льётся чи­стая и тёплая ла­зурь

На от­ды­ха­ю­щее поле…

1.2.3. Чем раз­ли­ча­ют­ся кар­ти­ны осен­ней при­ро­ды в сти­хо­тво­ре­ни­ях Ф. И. Тют­че­ва «Есть в осени пер­во­на­чаль­ной…» и Н. А. Не­кра­со­ва «Перед дождём»?

---

Поэма А. С. Пуш­ки­на «Пол­та­ва»– задание №3

Вариант 1

10 Вот Стри­бо­жьи вы­ле­те­ли внуки — За­шу­ме­ли ветры у реки, И взмет­ну­ли вра­же­ские луки Тучу стрел на рус­ские полки. Сто­ном сто­нет мать-земля сырая, Мутно реки быст­рые текут, Пыль не­сет­ся, поле по­кры­вая. Стяги пле­щут: по­лов­цы идут! С Дона, с моря с кри­ка­ми и с воем Валит враг, но, полон рат­ных сил, Рус­ский стан со­мкнул­ся перед боем Щит к щиту — и степь за­го­ро­дил.       11 Слав­ный яр тур Все­во­лод! С пол­ка­ми В обо­ро­не креп­ко ты сто­ишь, Пры­щешь стре­лы, ост­ры­ми клин­ка­ми О ше­ло­мы рат­ные гре­мишь. Где ты ни про­ска­чешь, тур, ше­ло­мом Зо­ло­тым по­све­чи­вая, там Ши­ша­ки зе­мель авар­ских с гро­мом Па­да­ют, раз­би­ты по­по­лам. И сле­та­ют го­ло­вы с по­га­ных, Саб­ля­ми по­руб­ле­ны в бою. И тебе ли, тур, скор­беть о ранах, Если жизнь не це­нишь ты свою! Если ты на рат­ном этом поле По­за­был о славе преж­них дней, О зла­том чер­ни­гов­ском пре­сто­ле, О же­лан­ной Гле­бов­не своей! <…> 14 Уж с утра до ве­че­ра и снова С ве­че­ра до са­мо­го утра Бьет­ся вой­ско князя уда­ло­го, И рас­тет кро­ва­вых тел гора. День и ночь над полем не­зна­ко­мым Стре­лы по­ло­вец­кие сви­стят, Сабли уда­ря­ют по ше­ло­мам, Копья ха­ра­луж­ные тре­щат. Мерт­вы­ми усе­я­но ко­стя­ми, Да­ле­ко от крови по­чер­нев, За­ды­ми­лось поле под но­га­ми, И взо­шел ве­ли­ки­ми скор­бя­ми На Руси кро­ва­вый тот посев.       15 Что там шумит, Что там зве­нит Да­ле­ко во мгле, перед зарею? Игорь, весь из­ра­нен­ный, спе­шит Бег­ле­цов вер­нуть об­рат­но к бою. Не удер­жишь вра­же­скую рать! Жалко брата Игорю те­рять. Би­лись день. Ру­би­лись день-дру­гой, В тре­тий день к по­лу­дню стяги пали, И рас­стал­ся с бра­том брат род­ной На реке кро­ва­вой, на Каяле. Не­до­ста­ло ру­си­чам вина. Слав­ный пир дру­жи­ны за­вер­ши­ли — На­по­и­ли сва­тов до­пья­на, Да и сами го­ло­вы сло­жи­ли. Степь по­ник­ла, жа­ло­сти полна, И де­ре­вья ветви при­к­ло­ни­ли.

«Слово о полку Иго­ре­ве» пе­ре­вод Н. А. За­бо­лоц­ко­го

******************************

Горит во­сток зарею новой Уж на рав­ни­не, по хол­мам Гро­хо­чут пушки. Дым баг­ро­вый Кру­га­ми всхо­дит к не­бе­сам Нав­стре­чу утрен­ним лучам. Полки ряды свои со­мкну­ли. В ку­стах рас­сы­па­лись стрел­ки. Ка­тят­ся ядра, сви­щут пули; На­вис­ли хлад­ные штыки. Сыны лю­би­мые по­бе­ды, Сквозь огнь око­пов рвут­ся шведы; Вол­ну­ясь, кон­ни­ца летит; Пе­хо­та дви­жет­ся за нею И тяж­кой твер­до­стью своею Ее стрем­ле­ние кре­пит. И битвы поле ро­ко­вое Гре­мит, пы­ла­ет здесь и там, Но явно сча­стье бо­е­вое Слу­жить уж на­чи­на­ет нам. Паль­бой от­би­тые дру­жи­ны, Ме­ша­ясь, па­да­ют во прах. Ухо­дит Розен сквозь тес­ни­ны; Сда­ет­ся пыл­кой Шли­пен­бах. Тес­ним мы шве­дов рать за ратью; Тем­не­ет слава их зна­мен, И бога бра­ней бла­го­да­тью Наш каж­дый шаг за­пе­чат­лен. Тогда-то свыше вдох­но­вен­ный Раз­дал­ся звуч­ный глас Петра: «За дело, с Богом!» Из шатра, Тол­пой лю­бим­цев окру­жен­ный, Вы­хо­дит Петр. Его глаза Сияют. Лик его ужа­сен. Дви­же­нья быст­ры. Он пре­кра­сен, Он весь, как Божия гроза. Идет. Ему коня под­во­дят. Ретив и сми­рен вер­ный конь. Почуя ро­ко­вой огонь, Дро­жит. Гла­за­ми косо водит И мчит­ся в прахе бо­е­вом, Гор­дясь мо­гу­щим се­до­ком, <…> И гря­нул бой, Пол­тав­ский бой! В огне, под гра­дом рас­ка­лен­ным, Сте­ной живою от­ра­жен­ным, Над пад­шим стро­ем све­жий строй Штыки смы­ка­ет. Тяж­кой тучей От­ря­ды кон­ни­цы ле­ту­чей, Браз­да­ми, саб­ля­ми звуча, Сши­ба­ясь, ру­бят­ся с плеча. Бро­сая груды тел на груду, Шары чу­гун­ные по­всю­ду Меж ними пры­га­ют, разят, Прах роют и в крови шипят. Швед, рус­ский — колет, рубит, режет. Бой ба­ра­бан­ный, клики, скре­жет, Гром пушек, топот, ржа­нье, стон, И смерть и ад со всех сто­рон. <.„> Но бли­зок, бли­зок миг по­бе­ды. Ура! мы ломим; гнут­ся шведы. О слав­ный час! о слав­ный вид! Еще напор — и враг бежит И сле­дом кон­ни­ца пу­сти­лась, Убий­ством ту­пят­ся мечи, И пад­ши­ми вся степь по­кры­лась Как роем чер­ной са­ран­чи А. С. Пуш­кин «Пол­та­ва»

 

1.1.3. Со­по­ставь­те фраг­мент из «Слова о полку Иго­ре­ве» с эпи­зо­дом из поэмы А. С. Пуш­ки­на «Пол­та­ва». К каким вы­во­дам при­ве­ло вас это со­по­став­ле­ние?

                                                                       Вариант 2

Хо­ро­шее от­но­ше­ние к ло­ша­дям Били ко­пы­та, Пели будто: — Гриб. Грабь. Гроб. Груб. — Вет­ром опита, льдом обута улица сколь­зи­ла. Ло­шадь на круп грох­ну­лась, и сразу за зе­ва­кой зе­ва­ка, штаны при­шед­шие Куз­нец­ким кле­шить, сгру­ди­лись, смех за­зве­нел и за­звя­кал: — Ло­шадь упала! — Упала ло­шадь! — Сме­ял­ся Куз­нец­кий. Лишь один я голос свой не вме­ши­вал в вой ему. По­до­шел и вижу глаза ло­ша­ди­ные… Улица опро­ки­ну­лась, течет по-сво­е­му…   По­до­шел и вижу — За кап­ли­щей кап­ли­ща по морде ка­тит­ся, пря­чет­ся в шер­сти…   И какая-то общая зве­ри­ная тоска плеща вы­ли­лась из меня и рас­плы­лась в ше­ле­сте. «Ло­шадь, не надо. Ло­шадь, слу­шай­те — чего вы ду­ма­е­те, что вы их плоше? Де­точ­ка, все мы не­множ­ко ло­ша­ди, каж­дый из нас по-сво­е­му ло­шадь». Может быть, — ста­рая — и не нуж­да­лась в нянь­ке, может быть, и мысль ей моя ка­за­лась пошла, толь­ко ло­шадь рва­ну­лась, вста­ла на ноги, ржа­ну­ла и пошла. Хво­стом по­ма­хи­ва­ла. Рыжий ре­бе­нок. При­ш­ла ве­се­лая, стала в стой­ло. И все ей ка­за­лось — она же­ре­бе­нок, и сто­и­ло жить, и ра­бо­тать сто­и­ло.   В. В. Ма­я­ков­ский

Ко­ро­ва Дрях­лая, вы­па­ли зубы, Сви­ток годов на рогах. Бил ее вы­гон­щик гру­бый На пе­ре­гон­ных полях. Серд­це не­лас­ко­во к шуму, Мыши скре­бут в угол­ке. Ду­ма­ет груст­ную думу О бе­ло­но­гом телке. Не дали ма­те­ри сына, Пер­вая ра­дость не прок. И на колу под оси­ной Шкуру тре­пал ве­те­рок. Скоро на греч­не­вом свее, С той же сы­нов­ней судь­бой, Свя­жут ей петлю на шее И по­ве­дут на убой. Жа­лоб­но, груст­но и тоще В землю во­пьют­ся рога… Снит­ся ей белая роща И тра­вя­ные луга.   С. А. Есе­нин

1.2.3. Со­по­ставь­те сти­хо­тво­ре­ние В. В. Ма­я­ков­ско­го «Хо­ро­шее от­но­ше­ние к ло­ша­дям» с при­ве­ден­ным ниже сти­хо­тво­ре­ни­ем С. А. Есе­ни­на «Ко­ро­ва». К каким вы­во­дам при­ве­ло вас это со­по­став­ле­ние?

---

 

 

Демонстрационный вариант ОГЭ 2013 г. – задание №3

Вариант 1

Я к вам пишу — чего же боле?
Что я могу еще сказать?
Теперь, я знаю, в вашей воле
Меня презреньем наказать.
Но вы, к моей несчастной доле
Хоть каплю жалости храня,
Вы не оставите меня.
Сначала я молчать хотела;
Поверьте: моего стыда
Вы не узнали б никогда,
Когда б надежду я имела
Хоть редко, хоть в неделю раз
В деревне нашей видеть вас,
Чтоб только слышать ваши речи,
Вам слово молвить, и потом
Всё думать, думать об одном
И день и ночь до новой встречи.
Но говорят, вы нелюдим;
В глуши, в деревне всё вам скучно,
А мы… ничем мы не блестим,
Хоть вам и рады простодушно.
Зачем вы посетили нас?
В глуши забытого селенья
Я никогда не знала б вас,
Не знала б горького мученья.
Души неопытной волненья
Смирив со временем (как знать?),
По сердцу я нашла бы друга,
Была бы верная супруга
И добродетельная мать.
Другой!.. Нет, никому на свете
Не отдала бы сердца я!
То в вышнем суждено совете…
То воля неба: я твоя;
Вся жизнь моя была залогом

Свиданья верного с тобой;
Я знаю, ты мне послан Богом,
До гроба ты хранитель мой…
Ты в сновиденьях мне являлся,
Незримый, ты мне был уж мил,
Твой чудный взгляд меня томил,
В душе твой голос раздавался
Давно… нет, это был не сон!
Ты чуть вошел, я вмиг узнала,
Вся обомлела, запылала
И в мыслях молвила: вот он!
Не правда ль? я тебя слыхала:
Ты говорил со мной в тиши,
Когда я бедным помогала
Или молитвой услаждала
Тоску волнуемой души?
И в это самое мгновенье
Не ты ли, милое виденье,
В прозрачной темноте мелькнул,
Приникнул тихо к изголовью?
Не ты ль, с отрадой и любовью,
Слова надежды мне шепнул?
Кто ты, мой ангел ли хранитель,
Или коварный искуситель:
Мои сомненья разреши.
Быть может, это всё пустое,
Обман неопытной души!
И суждено совсем иное…
Но так и быть! Судьбу мою
Отныне я тебе вручаю,
Перед тобою слезы лью,
Твоей защиты умоляю…
Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.
Я жду тебя: единым взором
Надежды сердца оживи,
Иль сон тяжелый перерви,
Увы, заслуженным укором!
Кончаю! Страшно перечесть…
Стыдом и страхом замираю…
Но мне порукой ваша честь,
И смело ей себя вверяю…
(А.С. Пушкин. «Евгений Онегин»)

********************

Я пишу к тебе в пол­ной уве­рен­но­сти, что мы ни­ко­гда более не уви­дим­ся. Не­сколь­ко лет тому назад, рас­ста­ва­ясь с тобою, я ду­ма­ла то же самое; но небу было угод­но ис­пы­тать меня вто­рич­но; я не вы­нес­ла этого ис­пы­та­ния, моё сла­бое серд­це по­ко­ри­лось снова зна­ко­мо­му го­ло­су… ты не бу­дешь пре­зи­рать меня за это, не прав­да ли? Это пись­мо будет вме­сте про­ща­ньем и ис­по­ве­дью: я обя­за­на ска­зать тебе всё, что на­ко­пи­лось на моём серд­це с тех пор, как оно тебя любит. Я не стану об­ви­нять тебя — ты по­сту­пил со мною, как по­сту­пил бы вся­кий дру­гой муж­чи­на: ты любил меня как соб­ствен­ность, как ис­точ­ник ра­до­стей, тре­вог и пе­ча­лей, сме­няв­ших­ся вза­им­но, без ко­то­рых жизнь скуч­на и од­но­об­раз­на. Я это по­ня­ла сна­ча­ла… Но ты был не­счаст­лив, и я по­жерт­во­ва­ла собою, на­де­ясь, что когда-ни­будь ты оце­нишь мою жерт­ву, что когда-ни­будь ты поймёшь мою глу­бо­кую неж­ность, не за­ви­ся­щую ни от каких усло­вий. Про­шло с тех пор много вре­ме­ни: я про­ник­ла во все тайны души твоей… и убе­ди­лась, что то была на­деж­да на­прас­ная. Горь­ко мне было! Но моя лю­бовь сро­слась с душой моей: она по­тем­не­ла, но не угас­ла.

Мы рас­стаёмся на­ве­ки, од­на­ко ты мо­жешь быть уве­рен, что я ни­ко­гда не буду лю­бить дру­го­го: моя душа ис­то­щи­ла на тебя все свои со­кро­ви­ща, свои слёзы и на­деж­ды. Лю­бив­шая раз тебя не может смот­реть без не­ко­то­ро­го пре­зре­ния на про­чих муж­чин, не по­то­му, чтоб ты был лучше их, о нет! но в твоей при­ро­де есть что-то осо­бен­ное, тебе од­но­му свой­ствен­ное, что-то гор­дое и та­ин­ствен­ное; в твоём го­ло­се, что бы ты ни го­во­рил, есть власть не­по­бе­ди­мая; никто не умеет так по­сто­ян­но хо­теть быть лю­би­мым; ни в ком зло не бы­ва­ет так при­вле­ка­тель­но; ничей взор не обе­ща­ет столь­ко бла­жен­ства; никто не умеет лучше поль­зо­вать­ся сво­и­ми пре­иму­ще­ства­ми и никто не может быть так ис­тин­но не­счаст­лив, как ты, по­то­му что никто столь­ко не ста­ра­ет­ся уве­рить себя в про­тив­ном.

М. Ю. Лер­мон­тов «Герой на­ше­го вре­ме­ни»

 

1.1.3 Со­по­ставь­те пись­мо Та­тья­ны к Оне­ги­ну с при­ведённым ниже фраг­мен­том пись­ма Веры к Пе­чо­ри­ну из ро­ма­на М. Ю. Лер­мон­то­ва «Герой на­ше­го вре­ме­ни». Чем от­ли­ча­ют­ся от­но­ше­ния ге­ро­инь к их воз­люб­лен­ным?

Вариант 2

ПОРОША
Еду. Тихо. Слышны звоны
Под копытом на снегу.
Только серые вороны
Расшумелись на лугу.
Заколдован невидимкой,
Дремлет лес под сказку сна.
Словно белою косынкой
Повязалася сосна.
Понагнулась, как старушка,
Оперлася на клюку,
А под самою макушкой
Долбит дятел на суку.
Скачет конь, простору много.
Валит снег и стелет шаль.
Бесконечная дорога
Убегает лентой вдаль.
(С.А. Есенин)

Зим­няя до­ро­га

Сквозь вол­ни­стые ту­ма­ны

Про­би­ра­ет­ся луна,

На пе­чаль­ные по­ля­ны

Льёт пе­чаль­но свет она.

По до­ро­ге зим­ней, скуч­ной

Трой­ка бор­зая бежит,

Ко­ло­коль­чик од­но­звуч­ный

Уто­ми­тель­но гре­мит.

Что-то слы­шит­ся род­ное

В дол­гих пес­нях ям­щи­ка:

То раз­гу­лье уда­лое,

То сер­деч­ная тоска…

Ни огня, ни чёрной хаты,

Глушь и снег… Нав­стре­чу мне

Толь­ко вёрсты по­ло­са­ты

По­па­да­ют­ся одне…

А. С. Пуш­кин

1.2.3Со­по­ставь­те сти­хо­тво­ре­ние С. А. Есе­ни­на «По­ро­ша» с при­ведённым ниже сти­хо­тво­ре­ни­ем А. С. Пуш­ки­на «Зим­няя до­ро­га». Что сбли­жа­ет оба сти­хо­тво­ре­ния?